Неточные совпадения
На шестой день были назначены губернские выборы. Залы большие и малые были полны дворян в
разных мундирах. Многие приехали только к этому дню. Давно не видавшиеся знакомые, кто из Крыма, кто из Петербурга, кто из-за границы, встречались в залах. У губернского
стола, под портретом Государя, шли прения.
Однажды, наскучив бостоном и бросив карты под
стол, мы засиделись у майора С*** очень долго; разговор, против обыкновения, был занимателен. Рассуждали о том, что мусульманское поверье, будто судьба человека написана на небесах, находит и между нами, христианами, многих поклонников; каждый рассказывал
разные необыкновенные случаи pro [
за (лат.).] или contra. [против (лат.).]
Он стоял подле письменного
стола и, указывая на какие-то конверты, бумаги и кучки денег, горячился и с жаром толковал что-то приказчику Якову Михайлову, который, стоя на своем обычном месте, между дверью и барометром, заложив руки
за спину, очень быстро и в
разных направлениях шевелил пальцами.
Райский сидел
за столом, зарывшись в свой артистический портфель, разбирая эскизы
разных местностей, акварельные портреты, набросанные очерки неисполненных картин, миниатюрные копии с известных произведений и между прочим отбирая, кучей втиснутые в портфель, черновые листы литературных воспоминаний, заметок, очерков, начатых и брошенных стихов и повестей.
Мы с бароном делали наблюдения над всеми сидевшими
за столом лицами, которые стеклись с
разных концов мира «для стяжаний», и тихонько сообщали друг другу свои замечания.
Я в
разное время, начиная от пяти до восьми часов, обедал в лучших тавернах, и почти никогда менее двухсот человек
за столом не было.
Они сами чувствовали это, и все трое, как бы смущенные своим величием, поспешно и скромно опуская глаза, сели на свои резные кресла
за покрытый зеленым сукном
стол, на котором возвышался треугольный инструмент с орлом, стеклянные вазы, в которых бывают в буфетах конфеты, чернильница, перья, и лежала бумага чистая и прекрасная и вновь очиненные карандаши
разных размеров.
Несколько дней Привалов и Бахарев специально были заняты
разными заводскими делами, причем пришлось пересмотреть кипы всевозможных бумаг, смет, отчетов и соображений. Сначала эта работа не понравилась Привалову, но потом он незаметно втянулся в нее, по мере того как из-за этих бумаг выступала действительность. Но, работая над одним материалом, часто
за одним
столом, друзья детства видели каждый свое.
Для особенно почетных и знатных посетителей из мужчин отведены были даже совсем уже необыкновенные места сзади
стола,
за которым помещался суд: там появился целый ряд занятых
разными особами кресел, чего никогда у нас прежде не допускалось.
Вообрази мое положение: с одной стороны, старухи
за карточным
столом, с другой —
разные безобразные фигуры и он.
Несомненно, что предметы преподавания были у них
разные, но как ухитрялись согласовать эту разноголосицу
за одним и тем же классным
столом — решительно не понимаю.
А именно: все время, покуда она жила в доме (иногда месяца два-три), ее кормили и поили
за барским
столом; кровать ее ставили в той же комнате, где спала роженица, и, следовательно, ее кровью питали приписанных к этой комнате клопов; затем, по благополучном разрешении, ей уплачивали деньгами десять рублей на ассигнации и посылали зимой в ее городской дом воз или два
разной провизии, разумеется, со всячинкой.
Между тем обед кончился. Григорий Григорьевич отправился в свою комнату, по обыкновению, немножко всхрапнуть; а гости пошли вслед
за старушкою хозяйкою и барышнями в гостиную, где тот самый
стол, на котором оставили они, выходя обедать, водку, как бы превращением каким, покрылся блюдечками с вареньем
разных сортов и блюдами с арбузами, вишнями и дынями.
Сотни людей занимают ряды
столов вдоль стен и середину огромнейшего «зала». Любопытный скользит по мягкому от грязи и опилок полу, мимо огромной плиты, где и жарится и варится, к подобию буфета, где на полках красуются бутылки с ерофеичем, желудочной, перцовкой,
разными сладкими наливками и ромом,
за полтинник бутылка, от которого разит клопами, что не мешает этому рому пополам с чаем делаться «пунштиком», любимым напитком «зеленых ног», или «болдох», как здесь зовут обратников из Сибири и беглых из тюрем.
Умчались к «Яру» подвыпившие
за обедом любители «клубнички», картежники перебирались в игорные залы, а
за «обжорным»
столом в ярко освещенной столовой продолжали заседать гурманы, вернувшиеся после отдыха на мягких диванах и креслах гостиной, придумывали и обдумывали
разные заковыристые блюда на ужин, а накрахмаленный повар в белом колпаке делал свои замечания и нередко одним словом разбивал кулинарные фантазии, не считаясь с тем, что
за столом сидела сплоченная компания именитого московского купечества.
Наливки там, вишневки
разные — а не понимают того, что на это есть шампанское!» «А
за столом-то какое невежество: молодец в поддевке прислуживает либо девка!» «Я, — говорит, — в здешнем городе только и вижу невежество да необразование; для того и хочу в Москву переехать, и буду там моду всякую подражать».
И он начал выбрасывать из бокового кармана своего сюртука
разные бумаги, одну
за другою, на
стол, нетерпеливо отыскивая между ними ту, которую хотел мне показать; но нужная бумага, как нарочно, не отыскивалась. В нетерпении он рванул из кармана все, что захватил в нем рукой, и вдруг — что-то звонко и тяжело упало на
стол… Анна Андреевна вскрикнула. Это был потерянный медальон.
За этот бдительный надзор и
за разные другие послуги, преимущественно по предмету заднекрылечного знакомства с уездными чиновниками и подрядчиками, совершающегося под печатью ненарушимой тайны, клиент пользуется чрезвычайною благосклонностью Марьи Ивановны и, кроме процентов в общих прибылях, имеет всегда готовый куверт
за столом ее.
— Отчего вы такой недовольный? — сказал он своему другу, когда встали из-за
стола и разошлись по
разным углам.
Сенатор в это время, по случаю беспрерывных к нему визитов и представлений, сидел в кабинете
за рабочим
столом, раздушенный и напомаженный, в форменном с камергерскими пуговицами фраке и в звезде. Ему делал доклад его оглоданный правитель дел, стоя на ногах, что, впрочем, всегда несколько стесняло сенатора, вежливого до нежности с подчиненными, так что он каждый раз просил Звездкина садиться, но тот, в силу, вероятно, своих лакейских наклонностей, отнекивался под
разными предлогами.
Несмотря ни на какие отговорки, Дружина Андреевич принудил своего гостя отведать многочисленных блюд: студеней
разного роду, жарких, похлебок, кулебяк и буженины. А когда поставили перед ними
разные напитки, Морозов налил себе и князю по стопе малвазии, встал из-за
стола, откинул назад свои опальные волосы и сказал, подняв высоко стопу...
— Это одна из лучших кают, — сказал Гез, входя
за мной. — Вот умывальник, шкаф для книг и несколько еще мелких шкафчиков и полок для
разных вещей.
Стол — общий, а впрочем, по вашему желанию, слуга доставит сюда все, что вы пожелаете. Матросами я не могу похвастаться. Я взял их на один рейс. Но слуга попался хороший, славный такой мулат; он служил у меня раньше, на «Эригоне».
— Итак, этот-то господин, много потерявший из любви к наукам, сидел в куртке перед своим письменным
столом; подписав
разные протоколы и выставив в пустом месте достодолжное число ударов
за корчемство,
за бродяжество и т. п., он досуха обтер перо, положил его на
стол, взял с полочки книгу, переплетенную в сафьян, раскрыл ее и начал читать.
Года два был на побегушках,
разные комиссии исправлял: и
за водкой-то бегал, и
за пирогами, и
за квасом, кому с похмелья, и сидел-то я не у
стола, не на стуле, а у окошка на связке бумаг, и писал-то я не из чернилицы, а из старой помадной банки.
И вот Фома остался один со связанными
за спиной руками пред
столом, покрытым грязной посудой и
разными остатками пира. Порой он медленно открывал тяжелые опухшие ресницы, и глаза его сквозь слезы тускло и уныло смотрели на
стол, где все было опрокинуто, разрушено…
— Мне, ей-богу, весело! — воскликнул Ежов, спрыгнув со
стола. — Ка-ак я вчер-ра одного сударя распатронил в газете! И потом — я слышал один мудрый анекдот: сидит компания на берегу моря и пространно философствует о жизни. А еврей говорит: «Гашпада! И за-ачем штольки много
разного шлов? И я вам шкажу все и зразу: жизнь наша не стоит ни копейки, как это бушующее море!..»
В комнате стояло много
столов,
за ними, по двое и по четверо, сидели
разные люди; устало и сердито перекидываясь короткими словами, они торопливо писали и много курили.
К ним
за стол сели две девицы — высокая, крепкая Лидия и огромная, тяжёлая Капитолина. Голова Лидии была несоразмерно с телом маленькая, лоб узкий, острый, сильно выдвинутый подбородок и круглый рот с мелкими зубами рыбы, глаза тёмные и хитрые, а Капитолина казалась сложенной из нескольких шаров
разной величины; выпученные глаза её были тоже шарообразны и мутны, как у слепой.
В тот же день сводчик и ходатай по
разного рода делам Григорий Мартынович Грохов сидел
за письменным
столом в своем грязном и темноватом кабинете, перед окнами которого вплоть до самого неба вытягивалась нештукатуренная, грязная каменная стена; а внизу на улице кричали, стучали и перебранивались беспрестанно едущие и везущие всевозможные товары ломовые извозчики. Это было в одном из переулков между Варваркой и Ильинкой.
Иван Иванович, что с кривым глазом, натолкнул Ивана Никифоровича, хотя и несколько косо, однако ж довольно еще удачно и в то место, где стоял Иван Иванович; но городничий сделал дирекцию слишком в сторону, потому что он никак не мог управиться с своевольною пехотою, не слушавшею на тот раз никакой команды и, как назло, закидывавшею чрезвычайно далеко и совершенно в противную сторону (что, может, происходило оттого, что
за столом было чрезвычайно много
разных наливок), так что Иван Иванович упал на даму в красном платье, которая из любопытства просунулась в самую средину.
Скажу только, что, наконец, гости, которые после такого обеда, естественно, должны были чувствовать себя друг другу родными и братьями, встали из-за
стола; как потом старички и люди солидные, после недолгого времени, употребленного на дружеский разговор и даже на кое-какие, разумеется, весьма приличные и любезные откровенности, чинно прошли в другую комнату и, не теряя золотого времени, разделившись на партии, с чувством собственного достоинства сели
за столы, обтянутые зеленым сукном; как дамы, усевшись в гостиной, стали вдруг все необыкновенно любезны и начали разговаривать о
разных материях; как, наконец, сам высокоуважаемый хозяин дома, лишившийся употребления ног на службе верою и правдою и награжденный
за это всем, чем выше упомянуто было, стал расхаживать на костылях между гостями своими, поддерживаемый Владимиром Семеновичем и Кларой Олсуфьевной, и как, вдруг сделавшись тоже необыкновенно любезным, решился импровизировать маленький скромный бал, несмотря на издержки; как для сей цели командирован был один расторопный юноша (тот самый, который
за обедом более похож был на статского советника, чем на юношу)
за музыкантами; как потом прибыли музыканты в числе целых одиннадцати штук и как, наконец, ровно в половине девятого раздались призывные звуки французской кадрили и прочих различных танцев…
За вечерним чаем все отделения возраста сидели обыкновенно на
разных столах.
Коротков не успел спросить.
За дверью кабинета грянул страшный голос: «Курьера!» Делопроизводитель и секретарша мгновенно разлетелись в
разные стороны. Прилетев в свою комнату, Коротков сел
за стол и произнес сам себе такую речь...
За час до обеда Афанасий Иванович закушивал снова, выпивал старинную серебряную чарку водки, заедал грибками,
разными сушеными рыбками и прочим. Обедать садились в двенадцать часов. Кроме блюд и соусников, на
столе стояло множество горшочков с замазанными крышками, чтобы не могло выдохнуться какое-нибудь аппетитное изделие старинной вкусной кухни.
За обедом обыкновенно шел разговор о предметах, самых близких к обеду.
На третий день нас рассадили по
разным столам: по две сестры сели на особых
столах, а Тетяся села особо, и когда я пришел к ним, то очень натурально, что я должен быть сесть
за один столик с Тетясею.
Мы воротились с прогулки, довольно скучной, сели обедать, выпили здоровье Гоголя привезенным с собой шампанским и, сидя
за столом, продолжали разговаривать о
разных пустяках до приезда дилижанса, который явился очень скоро.
Тихий барин сидел в тени берёз
за большим
столом, в одной руке он держал платок, а другою, с циркулем в ней, измерял что-то на листе ослепительно белой бумаги. И сам он был весь белый, точно снегом осыпан от плеч до пят, только шея, лицо и шляпа — жёлтые,
разных оттенков, шляпа — ярче, а кожа темнее. Над ним кружились осы, он лениво взмахивал платком и свистел сквозь зубы.
Прежде, живя одним жалованьем, он должен был во многом себе отказывать; теперь же, напротив, у него была спокойная, прекрасно меблированная квартира, отличный
стол, потому что хозяйка и слышать не хотела, чтобы он посылал
за кушаньем в трактир; он мог обедать или с нею, или в своих комнатах, пригласив к себе даже несколько человек гостей; он ездил в театр, до которого был страстный охотник, уже не в партер, часа
за два до представления, в давку и тесноту, а в кресло; покупал
разные книги, в особенности относящиеся к военным наукам, имел общество любимых и любящих его товарищей, — казалось, чего бы ему недоставало?..
У нее четверо детей. Двое старших, Ромка и Алечка, еще не пришли из гимназии, а младшие — семилетний Адька и пятилетний Эдька, здоровые мальчуганы со щеками, пестрыми от грязи, от лишаев, от размазанных слез и от раннего весеннего загара, — торчат около матери. Они оба держатся руками
за край
стола и попрошайничают. Они всегда голодны, потому что их мать насчет
стола беспечна: едят кое-как, в
разные часы, посылая в мелочную лавочку
за всякой всячиной...
Бургмейер(берет себя
за голову). Теперь, кажется, все начинает для меня проясняться!.. (Показывая публике на Руфина.) Он поэтому… взят был Евгенией вместо Куницына, и вот почему он так всегда умиротворял меня по случаю
разных долгов ее!.. И я таким образом совсем уж кругом был в воровской засаде… (Повертывается вдруг к письменному
столу, проворно берет с него револьвер, подходит с ним к Руфину, хватает его
за шиворот и приставляет ему ко лбу револьвер.) Говори: ты был любовником Евгении Николаевны?
Размолвились они шибко и говорить друг с другом перестали, только
за столом один другому все шпильки
разные подпускают.
Ад. На главном мосте сидит старшой черт. Писарь чертов сидит внизу,
за столом с письменными принадлежностями. Стражи стоят по сторонам. Направо — пять чертенят
разных видов; налево у дверей — привратник; один франтоватый чертенок стоит прямо перед старшим.
Друзья вошли в кабинет. Здесь было уютнее. Большой письменный
стол, заставленный
разною бронзовою и фарфоровою мелочью, заваленный бумагами, чертежными и рисовальными принадлежностями, занимал середину комнаты. По стенам висели огромные раскрашенные чертежи и географические карты, а под ними стояли два низеньких турецких дивана с шелковыми мутаками. Кудряшов, обняв Василия Петровича
за талию, подвел его прямо к дивану и усадил на мягких тюфяках.
За столом, уставленным келарским кушанием и сластями, привезенными из Осиповки, сидели девушки, толкуя о
разных разностях.
В хоромах
за красным
столом кушанья были отборные: там и дорогие вина подавали, и мерных стерлядей, и жирных индюков, и
разную дичину.
Не прошло и пяти минут, как уже на корвет явились
разные комиссионеры, поставщики, портные, китайцы-прачки, и весь
стол кают-компании был завален объявлениями всевозможных магазинов. Не замедлили явиться и репортеры калифорнийских газет
за сведениями. Они осматривали корвет во всех подробностях, расспрашивали о России, записали все фамилии офицеров и, выпив по бокалу шампанского, уехали.
В маленькой каюте, в которой помещалось восемь человек, и где
стол занимал почти все свободное пространство, было тесно, но зато весело. Юные моряки шумно болтали о «Коршуне», о капитане, о Париже и Лондоне, куда все собирались съездить, о
разных прелестных местах роскошных тропических стран, которые придется посетить, и пили чай стакан
за стаканом, уничтожая булки с маслом.
А кутить
за городом, в Ричмонде и других местах, объедаться и напиваться на бесконечных обедах в воскресенье — это можно! И я помню, как на таком загородном пикнике (куда я был приглашен)
за столом сидели три часа, подавали, между прочим, до шести рыб и по крайней мере до двенадцати сортов
разных вин!
Пирожков осмотрелся. Он стоял у камина, в небольшом, довольно высоком кабинете, кругом установленном шкапами с книгами. Все смотрело необычно удобно и размеренно в этой комнате. На свободном куске одной из боковых стен висело несколько портретов.
За письменным узким
столом, видимо деланным по вкусу хозяина, помещался род шкапчика с перегородками для
разных бумаг. Комната дышала уютом тихого рабочего уголка, но мало походила на кабинет адвоката-дельца.
Он сидел
за письменным
столом, заваленным
разными бумагами, напротив его помещался его письмоводитель — молодой человек.